Глава 4.

Катакомбная Церковь (ИПХ). Архиепископ Федор Поздеевский.

Одновременно с формированием РИПЦ и РПЦЗ продолжала свое существование Катакомбная Церковь. Не имеющая строгой структуры, она передавала свои традиции из поколения в поколение, тайно возводя новых епископов и священников. Еще в период подписания декларации о лояльности советской власти, иерархи, заключенные в Соловках принимали активное участие в жизни Церкви. Так, в ответ на документ митрополита Сергия они обнародовали «Отклик православных епископов, заключенных в Соловках, на Декларацию Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и Временного Патриаршего Синода от 6(29) июля 1927 г.», в котором писали: «…мы не можем принять и одобрить послания в его целом, по следующим соображениям: В абзаце 7-м мысль о подчинении Церкви гражданским установлениям выражена в такой категорической и безоговорочной форме, которая легко может быть понята в смысле полного сплетения Церкви и государства. Послание приносит правительству "всенародную благодарность за внимание к духовным нуждам православного населения". Такого рода выражение благодарности в устах Главы Русской Православной Церкви не может быть искренним и потому не отвечает достоинству Церкви. Послание Патриархии без всяких оговорок принимает официальную версию и всю вину в прискорбных столкновениях между Церковью и государством возлагает на Церковь. Послание угрожает исключением из клира Московской Патриархии священнослужителям, ушедшим с эмигрантами, за их политическую деятельность, т. е. налагает церковное наказание за политические выступления, что противоречит постановлению Всероссийского Собора 1917-1918 гг. от 3(16) августа 1918 г., разъяснившему всю каноническую недопустимость подобных кар и реабилитировавшему всех лиц, лишенных сана за политические преступления…». Изначально этот документ не носил категорического оттенка. Да и в самом начале его Соловецкие иерархи поддержали ту часть Декларации, в которой были выражены политические аспекты взаимоотношения Церкви и государства. Но со временем, в результате откровенной просоветской политики митрополита Сергия сформировалась оппозиционная группа иерархов, которая впоследствии стала называться Катакомбной Церковью. Они не смогли (или не захотели) открыто выражать свою антисоветскую позицию, как митрополит Иосиф Петровых и его последователи. В то же время они не поддержали действия митрополита Сергия и его Синода. Поэтому они были вынуждены тайно совершать богослужения, хиротонии, назначения, опасаясь репрессий со стороны советской власти. Такая тактика, хоть и неформально, позволяла существовать религиозным группам, не поддерживающим Синод митрополита Сергия Страгородского. Но отсутствие централизованной церковной власти способствовало и тому, что впоследствии Катакомбная Церковь разделилась на несколько десятков течений, которые не признавали друг друга из-за отсутствия документов о хиротониях и сведений о преемственности епископов и священников. В 40-х годах ХХ столетия наступил период «оттепели». Советская власть разрешила открытие приходов, монастырей. Но иерархи катакомбной церкви так и не смогли реализовать свое право на свободу вероисповеданий, так как единственной «законной» церковью в СССР признавался только Синод под управлением митрополита Сергия. Катакомбники были вынуждены уйти в подполье и существовать автономно, не общаясь с братьями «иосифлянами» и зарубежными иерархами.

Один из самых известных и оставивших свой след в развитии и становлении Катакомбной церкви иерархов – архиепископ Федор Поздеевский. Будучи настоятелем Свято-Данилова монастыря в Москве он стал одним из лидеров церковной оппозиции митрополиту Сергию и его Синоду. Образованный иерарх, видный богослов, он был сильным противовесом и авторитетным оппозиционером просоветской церковной структуре. Биографический путь Архиепископа Федора показывает, что его имя было весьма авторитетным в Православной Церкви. Именно поэтому он смог сплотить вокруг Свято-Данилова монастыря большое количество последователей. 13 июля 1920 г. архиепископ Федор был арестован в Москве, 26 июля приговорен к заключению в концлагерь до конца гражданской войны за антисоветскую агитацию. Отбывал срок в Бутырской и Таганской тюрьмах – несколько раз освобождался, а затем вновь отправлялся в тюрьмы. С сентября 1922 г. архиепископ Федор возглавлял так называемый "Параллельный Синод" в Московском Свято-Даниловом монастыре. В октябре 1922 г. архиереями этого Синода был возведен в сан архиепископа. В августе 1923 г. в сан архиепископа возведен и патриархом Тихоном, в начале сентября того же года назначен им же временно управляющим Петроградской епархией, однако от назначения отказался. 16.04.1924 г. – вновь арестован в Св.-Даниловом монастыре по обвинению в антисоветской агитации. Большую часть оставшейся жизни «опальный архиерей» провел в лагерях и ссылках за антисоветскую деятельность. Впоследствии принял схиму с именем Даниил. В июле 1937 г. арестован в Усть-Сысольске, отправлен в тюрьму г.Иваново для следствия по делу "даниловского братства". Постановлением Тройки УНКВД по Ивановской обл. от 22.10.1937 г. приговорен к ВМН. Расстрелян в Ивановской тюрьме 23.10.1937 г.

Открытая церковная деятельность Катакомбной Церкви закончилась с закрытием в середине 30-х годов всех православных храмов, где отказывались поминать за богослужением митрополита Сергия как главу Православной Церкви. Далее наступили дни церковного "подполья", тайных монахинь, живущих "в миру", тайных священников и епископов, ведущих тихую жизнь неприметных служащих или пенсионеров. В 70-х годах собственную "катакомбную" иерархию создал еп. Серафим (Поздеев), хиротонисав вместе с еп. Александром (Пружанским) в 1965 году епископом в Барнаул некоего Алфея. Епископство самого Поздеева часть церковных историков считают сомнительным, а созданную им и его последователями многочисленную иерархию "поздеевцев", или "геннадиевцев" (по имени схимитр. Геннадия Секача), часто упрекают в единоличных рукоположениях (тогда как православные каноны требуют участия в епископской хиротонии не менее двух других епископов). Последняя волна репрессий, направленных против ИПЦ и Катакомбной церкви, прокатилась в СССР после издания Советом по делам религий при Совете Министров СССР в 1961 году инструкции, прямо запрещавшей какую-либо легализацию духовенства и верующих ИПЦ. Продолжение же нелегальной религиозной деятельности рассматривалось как деятельность антигосударственная, т.е. "антисоветская", и преследовалось в уголовном порядке. С того времени окончательно в подполье ушли Катакомбники, а с ними и последователи митрополита Иосифа Петровых.

Кочующий собор. О так называемом “Кочующем” Соборе Катакомбной Церкви 1928 г. сохранились весьма смутные сведения. Практически никаких прямых ссылок на него не имеется. Только в ноябре 1995 г. были обнаружены документы, которые многие церковные историки относят к этому Собору – в первую очередь, правила (каноны), принятые на этом Соборе. Документы имеют как чисто исторический интерес, так и церковно-канонический, ибо именно на них строилась вся жизнь Катакомбной Церкви. На протяжении десятилетий, священнослужители Катакомбной Церкви постоянно и основательно собирали все существующие документы, исходящие от клира и народа. Несомненно, что происхождение отдельных пакетов документов совершенно разнородно. Также, вне всякого сомнения, большая часть документов погибла по тем или иным причинам, либо была конфискована сотрудниками ОГПУ-НКВД-МГБ при разгроме групп «катакомбников» в разных местах. Известно о гибели довольно большого архива при затоплении деревень под г. Молога во время образования Рыбинского водохранилища. Из конфискованных – большой интерес представляет архив М.А.Новоселова, изъятый при его аресте. Вышеуказанный архив называют 1-м Новоселовским (1 Н. А.), а предусмотрительно им спрятанные копии и другие документы - 2-м Новоселовским архивом (2 Н. А.). Однако последний сложился из разных источников (объем его 19 папок). Например, целые 5 его папок составляют документы Свято-Данилова монастыря. Еще один архив, так называемый 3-й Новоселовский (3 Н. А.), уже не имеет непосредственной связи с М. А. Новоселовым, и теперь непонятно, почему он так назван – основу его составляют т.н. “андреевские” фонды (архиепископа Андрея Уфимского и его последователей). Отметим, что во 2 Н. А. представлены документы “довоенного”, а в 3 Н. А. – больше “послевоенного” времени (их объем составляет 58 папок). Сохранность документов на сегодняшний день разная, – достаточно большое число их в плохом состоянии и практически нечитаемы.

Интересующие же нас материалы, касающиеся “Кочующего” Собора, находятся в 12-й папке 2 Н. А. (всего 341 лист) и в 4-й папке 3 Н. А. (с 1 по 329 лист). Более полными они представлены во 2 Н. А. и обозначены как “Определения Собора”. Собственно, весь кодекс документов “Кочующего” Собора состоит из:

1)     документов Предсоборов отдельных групп антисергиан,

2)     опросных листов архиереев по определенным темам,

3)     стенограмм заседаний Собора,

4)     принятых ими канонов.

«Кочующий Собор» проходил не просто тайно, но и был обставлен с исключительной конспирацией. Это видно, собственно, из самих документов.

После Декларации митр. Сергия (Страгородского) по всей стране шла окончательная церковная поляризация, и уже к сентябрю того же года проявились четкие антисергианские группы и отдельные “непоминающие”. Их неприятие Сергия было различным: одни считали его превысившим свои полномочия, другие – нарушителем канонических устоев Церкви, а третьи – несомненным еретиком. На момент опубликования Декларации существовали только две организованные антиобновленческо-антисергианские группы: “андреевцы” и “даниловцы”, хотя последние были фактически разгромлены и находились в разных местах. В антисергианском движении попыталась принять участие и группа “григориан”, но другие группы к ним всегда относились с большим подозрением. К сентябрю 1927 г. все ветви ИПХ и отдельные архиереи при помощи связников уже знали друг о друге. Всем требовалось определиться в отношении Сергия и его действий. Именно поэтому, еще до основного Поместного “Кочующего” Собора, были проведены Предсоборы (Соборики), где вырабатывались те или иные резолюции в отношении Сергия. Хронологически первым Предсобором стал Съезд (Собор) в Уфе, проходивший 3-6 октября 1927 г., помимо многих внутренних уфимских вопросов, выработавший также довольно строгие определения в отношении сергиан. Они и были положены в основу первых правил “Кочующего” Собора. В течение октября же 1927 г. попытались определиться между собой в отношении Сергия и “даниловцы”. При их активном участии начались антисергианские волнения в Петроградской Епархии. Именно тогда “даниловцы” решали, кого лучше выдвинуть единым антисергианским вождем: архиепископа Серафима (Самойловича) или митрополита Иосифа (Петровых). Большинство склонялось к первой кандидатуре. 8 ноября 1927 г. в Кзыл-Орде архиепископом Андреем (Ухтомским) было подписано “Окружное Послание” против сергиан, где полностью излагался взгляд на них, как еретиков, и предлагались суровые меры при принятии их в общение. Именно там была сформулирована мысль, что “если даже лживый Сергий и покается, как он это трижды делал в обновленчестве, то в общение его ни за что не принимать”. Послание быстро распространилось по Сибири, на Урале и в Поволжье, где тотчас вызвало движение “викториан”. 12 ноября представитель “андреевцев” епископ Усть-Катавский Антоний (Миловидов), встретился в Москве с М. А. Новоселовым, которому передал все уфимские материалы. 15-18 ноября он же (с монахиней Саломией Зелинской) присутствовал на “григорианском” Соборе в Москве. В ноябре, в Киеве провела свой Предсобор так называемая группа “украинцев”. Результатом этого стало известное “Киевское Воззвание”. А в декабре неожиданно высказали свое негативное отношение к Сергию архиепископы Аверкий и Пахомий (Кедровы). На протяжении всего Рождественского поста проходил Петроградский Предсобор под председательством епископа Дмитрия (Любимова), к которому примкнули отдельные группы из разных мест (например, из Москвы группы священников Свенцицкого и Сидорова). Перед самым Рождеством Христовым прошел Предсобор в Серпухове, но его временный возглавитель епископ Алексий (Готовцев) проявил колебание, и ему Собором было предложено удалиться. Весь январь-февраль шел активный опрос всех антисергианских сил, результатом чего явилось официальное отмежевание от митрополита Сергия групп: епископа Алексия (Буя) Воронежского, епископа Иерофея (Афонина) Никольского и других. Можно твердо сказать, что к марту 1928 года все было готово для проведения Поместного Собора. «Кочующий» Поместный Собор Российской Православной Церкви был совершенно тайным. Само название точно характеризует и принцип его проведения: он переезжал с места на место, едва возникало предположение об опасности.

На основании сохранившихся документов можно вполне точно определить время проведения “Кочующего” Собора: с 9 марта по 8 августа (нов. ст.) 1928 г. В отношении мест его проведения существует некоторая трудность. Дело в том, что нигде в документах места не указывались, и только по отдельным пометкам можно установить их. Все время “Кочующего” Собора распадается на 4 основных периода заседаний, проходивших в 4-х местах: Сызрани, Ельце, Вышнем Волочке и каком-то не установленном населенном пункте.

Однако внимательное изучение разных документов привело к заключению, что, во-первых, маловероятно, что Собор проходил в самом Вышнем Волочке, скорее в какой-то деревне возле него; во-вторых, четвертое место проведения последних заседаний установить невозможно, так как бумаги – в плохом состоянии и практически нечитаемы; и в-третьих, все вышеуказанные места скорее были теми, где проходили основные заседания, а в промежутках – заседания рабочих групп продолжались в иных местах. С этими выводами церковного историка – епископа Евагрия можно вполне согласиться.

Каноны, принятые Собором, можно классифицировать следующим образом:

-   С I по VI каноны (плюс VII) приняты в Сызрани с 9 марта по 22 апреля;

-   С VIII по XVII каноны – в Ельце с 10 мая по 5 июля (с перерывами);

-   С XVIII по XXII каноны – под Вышним Волочком с 12 по 26 июля;

-   С XXIII по XXIX каноны – в неизвестном месте после 27 июля по 8 августа 1928 г.

Основанием для выбора мест проведения Собора послужили следующие факты:

В Сызрани еще в 1922 г. составилась твердая антиобновленческая оппозиция, быстро вошедшая в сферу влияния “даниловцев”. Еще в 1926 г. епископом Димитрием (Любимовым) туда был поставлен в епископа архимандрит из Александро-Невской Лавры Авраамий (Чурилин), примкнувший к антисергианскому движению тотчас по его возникновении. Обстановка вполне располагала проводить заседания Собора там и, при соблюдении конспирации, остаться незамеченным.

Елец также считался антиобновленческой твердыней, где властям довольно трудно было тотально контролировать религиозную жизнь, так как почти все население имело оппозиционные настроения. – Сергия здесь ненавидели. Место было настолько спокойным, что в мае 1928 г. при встрече с еп.Алексием (Буй) в Петрограде епископ Димитрий (Любимов) приказал ему перенести управление епархией из Воронежа в Елец, так как в Воронеже обстановка сильно ухудшилась.

В отношении же Вышнего Волочка все более загадочно. Единственно, имеющее некое основание, – то, что окрестности сего места были отлично известны епископу Марку (Новоселову). Здесь жили его родственники и сочувствующие. Скорее всего, самый деятельный организатор Собора епископ Марк самолично избрал место проведения третьего периода заседаний Собора.

Возвратимся к описанию самой системы проведения заседаний Собора. Попасть на них можно было только следующим образом: связники привозили и передавали друг другу приглашенных, предварительно извещенных либо уcловленной телеграммой-паролем, либо лично привозились связником. Для участия в Соборе требовался некоторый идейный фундамент, без которого само присутствие того или иного человека в нем было бы бессмысленным. Конечно, документы Предсоборов выявили весьма многое, но мнения отдельных лиц не удовлетворяли большинство будущих участников Собора. Посему еще в преддверии Собора шла активнейшая переписка. По взаимному уговору была выбрана рабочая группа (она, собственно, и переезжала с места на место), к которой приезжали или сами антисергианские архиереи, или (в большинстве случаев) их представители, а также представители некоторых заключенных и ссыльных архиереев.

Если приглашенный категорически не соглашался с идейными установками Собора, то первоначально выяснялось его собственное мнение, но более он на Собор не приглашался, хотя, конечно, у него не отнималась возможность примкнуть к Собору в будущем.

Так как очный суд над сергианами был невозможен в силу внешних причин, то посему никого из них не приглашали и не извещали, но по окончании Собора анафематизм был отправлен в канцелярию Сергия. Можно предполагать, что сей документ до сих пор хранится в архиве МП.

По приезде участники целовали Крест и Евангелие, клянясь, что никогда никому из внешних не расскажут о Соборе. Обсуждения одних вопросов проходили весьма спокойно, других – чрезмерно бурно, о чем речь пойдет ниже. Хотя иногда и шли дискуссии вокруг той или иной темы, все же система была такова: приехавшим участникам предлагался заготовленный текст правила, который следовало подписать или отвергнуть. Кто-то оставлял в пометках свое особое мнение. Дебаты, беседы и мнения стенографировались. Судя по документам, за раз никогда не собиралось более 15 человек, – скорее всего, во избежание опасности, так как большое скопление участвующих могло вызвать подозрение у местных властей.

Рассмотрим состав участников Собора. Во-первых, существовала рабочая группа, которая постоянно занималась перепиской, собеседованиями, исследованиями и т.п. В нее входили 7 человек: епископы Марк, Иов, Алексий, Василий, протоиерей Петр, иеромонахи Георгий и Авдий. Упомянутый выше епископ Евагрий предложил свою расшифровку сих имен: еп. Марк – М. А. Новоселов, еп. Иов – И. Гречишкин, еп. Алексий – С.В.Буй, еп. Василий – В. С. Преображенский, иером. Георгий – Терехов, иером. Авдий – Овсянников. Почти все заседания проходили под председательством еп. Марка.

Если расшифровка верна, то понятно, почему именно эти лица составляли рабочую группу: еп. Марк (Новоселов) – как общий идеолог, имевший личные связи практически со всеми антисергианами; еп. Иов (Гречишкин) – полномочный представитель лично архиеп. Андрея (Ухтомского) и всех “андреевцев”; еп. Алексий (Буй) – полномочный представитель лично еп. Димитрия (Любимова) и всех “иосифлян”; еп. Василий (Преображенский) ^– повидимому, как представитель “ярославской группы” и отдельных “непоминающих”; прот. Петр Первушин – полномочный представитель лично архиеп. Феодора (Поздеевского) и всех “даниловцев”; иером. Георгий (Терехов) – как представитель “викториан” и их будущий епископ; иером. Авдий (Овсянников) – повидимому, как представитель единоверцев.

В Соборе приняли участие практически все антисергианские архиереи (правда, большинство через своих представителей), но мнения их по тем или иным вопросам остались различными.

Каноны (правила), принятые на «Кочующем Соборе».

Базой для всех рассуждений являлись первые 6 канонов. Текстуально они повторяют 6 канонов Уфимского Предсобора с легкой обработкой “даниловцами” (видимо, лично М. А. Новоселевым). Они оказались настолько универсальными, что обойти их было невозможно; каждый должен был согласиться, а если не соглашался, то тотчас выяснялась степень его экклезиологического отклонения. Интересно, что, если существуют только две копии всех канонов, то копий первых 6-и известно около 14. Судя по всему, они имели широчайшее распространение среди Катакомбников, которые их усердно переписывали, отчего они лучше сохранились, хотя и с некоторыми разночтениями от оригинала.